История роговой музыки
Когда в 2002 году на афишах города появились слова «концерт “Русской роговой капеллы”», вряд ли кто знал, что такое роговая музыка или роговой оркестр. Может, кто-то и читал где-нибудь об этом «чуде из чудес» — старинном оркестре охотничьих рогов, но подобных знатоков наверняка были единицы: ведь написано о русской роговой музыке крайне мало. Тем не менее, в свое время это было явление. До нас дошло множество отзывов современников, свидетелей этого «чуда»: более 150 лет, с середины XVIII века (точнее, с 1752 года) до начала ХХ хотя и с перерывами, роговая музыка не переставала звучать в парках, садах, концертных залах России. Более полутора веков русской роговой музыке дивилась и вся Европа. Создать нечто подобное там, в Европе, никто так и не смог, она осталась сугубо русским явлением.
«Нигде кроме России неизвестная и несуществующая роговая музыка в своем роде… единственна и особлива…»[1] — писал в 1796 году автор первого труда о русской роговой музыке Йоганн Христиан Гинрихс.
«…совершенно особенная и новая музыка, по помпезности и красоте звука оспаривающая первенство у всех других видов большой музыки»[2], — утверждал известный мемуарист и историк искусств XVIII века Якоб Штелин.
В России с восхищением к этому явлению относились М. В. Ломоносов и Г. Р. Державин, А. С. Пушкин и М. И. Глинка, А. С. Даргомыжский, П. А. Вяземский, А. А. Дельвиг и многие другие. Немало восторженных отзывов оставили и зарубежные музыканты, литераторы, политики — все, кому посчастливилось слышать роговой оркестр.
Тем не менее, дважды на протяжении своей истории русская роговая музыка находилась на грани забвения, причем приложили к этому свою руку и весьма солидные музыкальные критики и музыкальные историки. Связано это было в основном с временно исчезавшим интересом к роговой музыке у простых слушателей. Так произошло в середине XIX века, потом в начале ХХ. Сначала исчезала мода на роговые оркестры, затем роговая музыка начинала казаться и вовсе устаревшим явлением. В последний раз роговой оркестр в России прозвучал в 1915 году в Оперном зале Народного дома императора Николая II (ныне это здание занимает петербургский Мюзик-холл). Правда, еще два года роговой оркестр оставался структурной единицей Придворного оркестра, но после февральской революции в марте 1917 года роговой оркестр был упразднен. С тех пор почти на сто лет утвердилось мнение, что русское роговое чудо — это анахронизм, нечто музейное, что техника и методика игры навсегда ушли в прошлое, тогда как современная музыка движется вперед. Не отставали в этом суждении и музыкальные деятели советского времени. О роговой музыке писали как о красивой сказке и не видели перспектив у этого вида искусства.
И вдруг сказка ожила. И не как музейное явление, но как живое искусство, сразу нашедшее отклик в сердцах и душах современников. Случилось это в XXI веке.
На первых петербургских концертах Роговой капеллы слушателей поразили новизна и необычность звучания инструментов. Ничего подобного они раньше не слышали. А особенно поразило слышавших оркестр мастерство музыкантов, хотя в этом и не было ничего удивительного, ведь, во-первых, все участники капеллы владели каким-либо медным духовым инструментом, а во-вторых, до первого выступления капеллы были почти два года работы над созданием рогов, изучением методики, техники игры, над слаженностью ансамбля. С первых выступлений популярность капеллы стала быстро расти. Концерты следовали один за другим, а меньше чем через год уже состоялись первые гастроли капеллы за границей. Потом поездки стали чаще — и за рубеж, и по городам России.
И вот уже 15 лет Русская роговая капелла удивляет мир. Но ведь это значит также, что продолжается история русской роговой музыки, история, которая насчитывает уже два с половиной века.
Каким же образом удалось возродить это исконно русское старинное искусство, забытое на целый век? Что способствовало этому? Какие усилия были приложены для этого? Известно, что попытки возродить роговую музыку в ХХ веке были, и неоднократные. Но только в 2002 году удалось создать в России профессиональный роговой оркестр, причем оркестр высокого класса. Инициатором и главным двигателем этого дела стал петербургский валторнист, известный в городе музыкант, неуемный энтузиаст и знаток медной духовой музыки Сергей Николаевич Песчанский. Ему удалось сделать то, что почти сто лет не удавалось никому. В начале 2000 года Песчанский собрал вокруг себя таких же энтузиастов, как он, и дело закипело. Пришлось постигать старинную технику игры, изучать документы, думать над созданием инструментов, преодолевать немало препятствий организационного плана. Два года ушло на кропотливейшую работу. И вот в 2002 году в Петербурге родился коллектив под названием «Русская роговая капелла». Это был первый за сто лет — и в то время еще единственный — роговой оркестр в России.
Так получилось (судьба, видно, и тут поспособствовала), что свою постоянную прописку капелла сразу же получила во дворце Кирилла Григорьевича Разумовского, что на набережной реки Мойки, 48, у которого был один из лучших в Петербурге XVIII века роговых хоров. Сейчас в этом дворце размещается Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена (его главный корпус). 15 лет назад руководство Университета приветило новый коллектив и до сих помогает ему во всем. Поначалу инициативу возрождения рогового чуда поддержал тогдашний ректор Геннадий Алексеевич Бордовский (ныне он — почетный президент Университета). Новый ректор Сергей Игоревич Богданов продолжил начатое дело и всемерно содействует его развитию, наметив новые стратегические линии деятельности капеллы. В частности, особое внимание уделяется созданию программ, направленных на патриотическое и духовно-нравственное воспитание подрастающего поколения, ведь это — основной профиль Университета. Роговая капелла дает теперь концерты не только в концертных залах, но и в школах, колледжах, лицеях. Дело необычайно важное для воспитания молодежи. И конечно, в Университете созданы все условия для работы капеллы. У коллектива есть не только залы для репетиций и концертов, но и появилась своя мастерская для создания и ремонта инструментов.
Приезжающие в Петербург гости, особенно иностранцы, спешат насладиться звуками дивной музыки, которую они больше не услышат нигде. Большой зал филармонии, зал государственной хоровой Капеллы, зал Университета им. А. И. Герцена, Александро-Невская лавра, другие крупные аудитории города всегда заполнены на концертах коллектива.
Роговая музыка — это музыка широких пространств. И звуки рогов вновь, как 200 лет назад, разносятся в белую ночь над реками и каналами северной Венеции: петербуржцам и его гостям давно полюбились, например, роговые прогулочные катера. Оркестр можно услышать и прямо на улице: по согласованию с администрацией Петербурга в летнее время оркестранты время от времени появляются где-нибудь на Малой Садовой улице или на лужайках какого-либо парка, и волшебные звуки плывут над домами, над крышами северной столицы — города, где некогда эти звуки и родились. Летом капелла регулярно выступает на открытом воздухе в Петергофе и в Царском Селе.
В течение пятнадцати лет существования Русской роговой капеллы состоялись многочисленные гастрольные поездки по стране, около двух десятков зарубежных поездок (более 20 стран), более восьмисот концертов, восторженные отклики прессы в России и за рубежом, удивление и уважение слушателей, музыкантов-профессионалов… Сегодня Русскую роговую капеллу называют тембром России. Как же музыкантам удалось достичь столь высокого уровня?
Но прежде чем начать рассказ о Русской роговой капелле, наверное, надо рассказать об истории самой «музыки на рогах». Тогда станет понятно, почему роговая музыка на долгое время оказалась в забвении и почему появление в наши дни рогового оркестра стало своего рода сенсацией и даже подвигом. Да и что это за искусство такое, откуда оно взялось, как появилось?
История роговой музыки интересна и порой драматична.
[1] Гинрихс Й.-Х. Начало, успехи и нынешнее состояние роговой музыки. СПб., 1796. С. 1.
[2] Малиновский К. В. Материалы Якоба Штелина: В 3 т. Т. 3: Записки и письма Якоба Штелина о театре, музыке и балете в России. СПб., 2015. С. 235.